Каир
Несколько дней пролетели незаметно. Мы немного освоились. Арабы были наглые, напористые, иногда агрессивные, но, вроде, до поножовщины не доходило, поэтому мы осмелели и, подбив сэкономленные на ластах и кальяне гроши, поняли, что еще хватает на поездку до пирамид. Серега снабдил нас путевками и инструкциями и в следующую ночь мы выехали.
Автобус долго собирал авантюристов по гостиницам, в салон набились какие-то не то иранцы, не то пакистанцы. Основную массу составила группа одесситов. На протяжении суток они в голос орали, шутили, ругались, гоготали и всю дорогу бухали. Но в целом вели себя интеллигентно.
Гида на этот раз звали, почему-то не Мохаммед, а Али, он был очень сильно русифицирован и разрешал называть себя «Али-Баба», нас называл разбойниками, а позывным группы сделал «Сим-Сим».
От Шарма до Каира всего шесть часов. За это время автобус проезжает весь Синай, пересекает Суэцкий канал — границу Азии и Африки. Аналогичное время потребуется такому же автобусу, чтобы проехать 180 км от Челябинска до Екатеринбурга.
В темноте за окном не светится ни огня, а когда встает солнце, то освещает оно бескрайнюю пустыню, не яркую, как на заставке Windows, а серую и пыльную. На подъезде к Каиру бескрайнее ничто оживляется. Появляются ЛЭП, видимо, тянущие энергию от Асуанской плотины, переезды, КПП со старыми ГАЗ-66 и какими-то американскими бронетранспортерами.
Населенная территория страны составляет 5% от общей ее площади и в основном она расположена вдоль Нила. Общее население Египта – 80 млн, 20 из которых живет в Каире.
Уровень жизни, вернее, зарплаты здесь повыше, чем где-то еще. Средний заработок составляет 300 долларов. За сто баксов, говорят, можно снять однокомнатную квартиру в среднем районе.
Средний район как нам показали – запущенный вариант Рузаевки: достаточно высокие и в меру побитые дома, много мусора.
Нам рассказали, что около 30 тысяч бездомных живут на реке в лодках. Мы видели таких сами. В первом случае это была полная семья, в другой раз – одинокий мужик. Воду для питья и приготовления пищи они берут тоже из Нила.
В Сити (или как это тут называется?) немного получше: красивые здания, некоторые — достаточно высокие, эстакады, отели, мечети. В самом центре – символ арабских революций – площадь Тахрир, тут стоит Египетский музей. Очень красивое здание, построенное в конце XIX века англичанами. У входа – статуи фараонов, фонтан с папирусом, дорожки. Вплотную к правому крылу примыкает высокий и полностью сожженный административный ящик – штаб-квартира Национальной демократической партии Египта, аналога Единой России, возглавляемой бессменным на протяжении 30 последних лет Хосни Мубараком, которого, выражаясь словами нашего гида, «взяли тепленьким» в прошлом январе. Здание никто не восстанавливает, в назидание.
Музей
Кажется, Египетский музей в Каире – явление действительно мирового порядка, сравниться с ним может только пиетет, с которым к нему относятся сами египтяне. Охраняется он как аэропорт. Уставшие от вековых грабежей, чуваки принимают меры. При входе следует сдать всю фотоаппаратуру, с группы мы собрали целый ящик. Нам сказали, что снимать не запрещают, но на выходе нам покажут запись с камеры видеонаблюдения и тогда нарушитель станет беднее на 100 баксов.
На входе – сильный шмон, черный охранник уточнил – не ноутбук ли у меня в рюкзаке и строго запретил его включать. Наверное, это как-то метафизически связано с сохранностью древних скульптур, которых тут, надо признать, навалом. Если бы такая педантичность соблюдалась во времена, когда все это сюда стаскивалось, глядишь, у многих истуканов конечности были бы одинакового цвета. А еще рассказывают, что в период народных волнений прошлой зимой Мубарак приказал выпустить из тюрем уголовниковрем ак приказал выпустить из т.ить из т.ковых грабежей, чуваки при, которые первым делом ломанулись сюда и, пробравшись сквозь форточки, украли кучу золота.
Вообще, музей крут и огромен как ГУМ. Сначала на площадь из Долины царей в Люксоре притащили здоровую как трехэтажный дом статую Аменхотепа с женой Ти. Везли на специальной платформе по железной дороге. От вокзала до площади тоже проложили рельсы, но как ни берегли, все же ноги супругам пообломали, воплотив тысячелетнюю мечту угнетенного народа.
Пирамиды
— Сделаем некоторый пирамидон, как говорят французы.
В. Шукшин, «Классный водитель».
Стоя у автобуса говорю Анюте:
— Вообще, Каир мне представлялся пониже, погрязнее, поразбитей. Ишаки на улицах, помойки под мостами. А вместо этого – почти Москва.
— Стереотипы. В Москве же тоже у всех ручные медведи.
Однако, мои стереотипы превратились в реальность буквально через десять минут, когда автобус направился к городским окраинам.
Гужевой транспорт на равных конкурировал с автомобильным. Огромные кварталы недостроенных, но заселенных домов с разбитыми фасадами, с вывешенным из окон бельем, своры мотороллерных такси на перекрестках, верблюды, перегруженные небольшие и большие грузовики. Везде – лотки с апельсинами. Никаких других фруктов нет, одни апельсины. Большие пустыри под эстакадами заняты помойками, многие из которых энергично горят и источают плотный чад. При свете дня город смотрелся не так жутко, но когда ехали обратно ночью, то увидели, что огни горят лишь в одном – двух окнах каждого огромного дома, в основном на нижних этажах. Все остальное – мертво или выглядит таким. Потусторонне Марьино, где вместо ровных светящихся коробок – нагромождение темных теней с изломанными силуэтами. И так – во всем городе.
Другим стереотипом было, то, что пирамиды стоят в середине огромной пустыни, отделенные от мира сотнями километров песка и пыли. Каково же было удивление оперативников, когда мы подъехали к ним, а Каир даже не закончился. Дорога от площади Тахрир до гробницы Хеопса заняла 40 минут. Все это время за окном тянулся печальный дымный каирский пейзаж, закончившийся у подножия самой высокой пирамиды гостиницей европейского вида, которой, как выяснилось, сто лет в обед и которая была выстроена для приема половины европейских монархов и их родственников, включая князя Михаила на празднование открытия Суэцкого канала. А Джузеппе Верди писал к этому случаю «Аиду», но, как водится, не успел. Наверное, кричал: «Я художник, а не шрифтовик! Этот канал будут показывать на канале Дискавери каждую субботу, а моя Аида – штучный товар!». Короче, как обычно, творчество не уложилось в план-графики.
Пирамиды огромны. Увидеть их целиком можно только сильно издали. Говорят, раньше они были покрыты белой облицовкой, а сделанный их монолитного камня наконечник был покрыт золотой фольгой. Видно было издалека. Правда с годами весь этот тюнинг порастрясло землетрясениями и теперь у самой крутой пирамиды – Хеопса верхушки нет совсем. Что, впрочем, не делает ее менее крутой.
Вышли из автобуса и горячий воздух никогда не чищенной конюшни напополам с песком ударил в лицо. Запах был очень сильным, несмотря на не менее сильный ветер. Может, пахло верблюжье гуано, может еще что-то.
Внутрь мы не лазили. Во-первых, не советовал Серега:
— Проход внутрь ваша экскурсия не предусматривает. Но вам туда и не надо.
— Почему?
— У тебя в доме подвал есть? Слазь туда – ощущения одинаковые. Да к тому же там еще воняет хуже, чем в общественном туалете. – С учетом запаха «свежего воздуха» это казалось правдой.
Во-вторых, не советовал Али:
— Все вы можете спуститься в пирамиду, вас туда проведут и выведут наружу. Будьте при этом аккуратны. Тоннель очень узкий – метр на метр в сечении и служит как для спуска, так и для подъема, так что быстро спуститься и выйти не получится. Камера внизу тоже очень тесная. При этом она абсолютно пустая, все оттуда уже вынесено до нас. И еще, если вы спросите меня, то я вам не советовал бы туда лезть. Все, что связано с пирамидами, имеет очень плохую ауру. Я раньше тоже смеялся над этим, но сейчас ни у меня, ни у одного моего знакомого нет даже никаких символов, связанных с этим. Если вы спросите других людей, они скажут вам то же самое. Фараоны строили пирамиды, чтобы отгородиться от внешнего мира. Они не хотели, чтобы их беспокоили.
Али меня немного удивил этим, потому что был самым образованным из всех, кого мы встретили в Египте. Кроме того взвешенная аргументация всегда хорошо на меня влияет. Да и буря еще эта. Словно пришедший к пирамидам мордвин стал явлением, прогневавшим не только бога Ра, но и Нишке-Паза, которые, объединившись, решили выдуть нас оттуда поскорей.
Бедуины
На подъезде к хеопсам Али-Баба четко всех проинструктировал насчет бедуинов.
— У пирамид много бедуинов. С ними следует быть предельно осторожными. Ничего не берите у них, не отвечайте на вопросы, не здоровайтесь за руку, не садитесь на верблюда, даже не смотрите на них. Cказать, что они назойливы – значит ничего не сказать. Они все вам будут предлагать бесплатно, но помните про бесплатный сыр. Они предложат вам покататься на верблюде, но бесплатной окажется только посадка. Потом вы не сможете слезть, они увезут вас далеко в пустыню. Вам будет очень страшно и вы отдадите любые деньги, чтобы вернуться.
Все примерно так и оказалось. Нечувствительные к песчаной буре пешие и верховые сыны пустыни перехватывали всех, кто покинул автобус, всячески стараясь обратить на себя внимание.
— Халлоу! Два доллара давай! Чего хочешь?
Вид у них борзый, но жалкий: грязные олимпийки, джинсы, бейсболки. Сильно кривой на один глаз пацан энергично впаривал нам грошовые кошельки. Когда мы спрятались от песка в автобусе, другой не сдавался минут двадцать, выманивая нас наружу, чтоб продать арафатку. Мне кажется, этот чувак мог бы передать жестами договор о нераспространении ядерного оружия, причем сразу на любой язык мира.
Быт их покрыт мраком. Гид говорил, что законными путями они хлеб не добывают. В это можно поверить. Хотя во время экскурсии в горы, когда нам делали привал в «бедуинской деревне», ничего сильно страшного мы не видели. Сами проводники, по виду – деревенские парни. Были исключительно доброжелюбны и даже заботливы. Однако, утверждать, что мы были в настоящей деревне, а не в искусственной декорации, невозможно. Кажется, что привлечь людей, лишенных источников дохода, школ и поликлиник, можно с равной легкостью хоть к туризму, хоть к терроризму.
Русские на роздыхе
Возможно, курортное безумие поражает все нации в равной степени, но русских просто легче нам было идентифицировать. Спервоначалу все шло чинно-благородно, нас окружали семейные пары с детьми, ищущие «отдыха» ненатуральные блондинки в возрасте, разной степени тоскливости менеджеры из когорты профессионалов-единомышленников. Потом с разных сторон прилетели бульбаш-тихушник, сутулый молодой кавказо-росиянин с прической «итальянец», украинец и пара типов со средне-русской возвышенности.
По трезвому и с похмелья они брутально сутулились, были немногословны и тихи, по пьяни – врубали Юру Шатунова, сами горлопанили что-то детдомовское и приглашали всех «тут к знакомому арабу, курить кальян за доллар». Бармена Мустафу в приготовляемые им дикого вида аперитивы они просили налить побольше халявной египетской водки, заявляя, что «этот коктейль у нас называется как-то там…». По виду, это пойло вообще не имеет названия за пределами отеля.
Утро оставляло взорам изумленной общественности надкусанные буханки черного хлеба, пустые банки из-под икры и огрызки копченой колбасы. В сынах отечества бурлил чернозем.
Лет май пипл гоу
Flying home, flying home
From the world that is made of stone…
Мы были рады, что вместо вегетативного пляжного безделья нам удалось хоть немного увидеть страну – богатую и нищую, затаившую дыханье в ожидании свежего ветра, который должен сдуть века оккупации, единовластья, запущенности. Хочется верить, что египтяне не привыкнут к революции ради революции и смогут без крови поднять страну на достойный уровень. Хотя что и как пойдет в арабском мире – покажет телевизор в самое ближайшее время.
Мы благодарны египетскому солнцу, которое дало нам сил легче перенести бесконечную серую зиму.
