Перед новым годом я думал как
умный сделать такой, знаете, задумчивый пост под названием «Что мне не
нравится». Собрать все в одну кучу и оставить в прошлом году. Но руки не дошли
и вместо этого вынужден обратно же писать про аптекарш. Получается так, что аптекарши
– интереснейший вид для изучения. Интереснейший! Любите русских аптекарш,
берегите их.
Означенный контакт имел место третьего
дни в фирменной аптеке от Пятерочки, которую легко опознать по округлой цифири 6 5 (ПЯТЬ) сугубо красного цвета. В эту кладовую солнца мы зашли, шатаемые
гриппом и простудою. На месте аптекарши стояла большая женщина в белом халате,
застегнутом на верхнюю пуговицу, который был ей мал. Она стояла, упершись
крепкими руками в стол и ждала жертв. За ней в отдалении на табуретке сидел
мужик тоже в халате (впору) и что-то писал.
— Здрасьте.
— Здрасьте.
— Есть что-нибудь для ингаляций?
— ???
— Для ингаляций что-то держите?
— Не могу понять, что вы имеете в
виду, — бицепсы женщины нервно заходили под халатом.
— Ну, какая-нибудь трава?!
— Какая трава?
— Что значит какая? Ромашка,
календула?
— Вы что хотите сказать… Вы что с
нею делать будете?
— Ингаляцию!
— Что сами, чтоль? Ха, интересно
бы взглянуть.
Где-то вот тут дал себе приказ не
стебаться, потому что иначе бы она нас побила, а нам нужны были лекарства.
— Сами, разумеется. Смесь для
ингаляций такая бывает, знаете?
— Ну есть смесь для ингаляций.
Самое смешное – смесь точно была.
Только жидкая. В пузырьке. Я хотел было протащить телегу про то, что жидкая
смесь в химии и фармакологии называется раствором, но у тетки уже лопались
нитки на плечах от внутреннего напряжения.
— Вот, уже хорошо. А трава есть?
— ???
— Ромашка? Календула?
Топ-топ-топ, проковыляла она к
шкафам и долго там искалась. Потом из железных закромов донеслось глухо:
— Ну вот тут… календула… только
она ведь в пакете… вам-то, наверное, не пригодится?..
Не стебаться было уже невозможно:
— В пакете, Анют, календула-то,
пиши пропало. Как мы ее теперь испарять-то будем, это ж не дело… Ну что ж,
давайте в пакете. И еще парацетамол.
Парацетамол тетка дала, кажется,
из запасов доктора за столом – два последние блистера. При этом сначала
пыталась опять наставить палок в колеса:
— Парацетамол тока деццкий.
— Давайте деццкий.
— А не – обычный. Нате.
Манера речи большой тетки,
выражение лица, мускулатура и профильное образование выдавали в ней самозванку.
Мы поняли, что настоящая аптекарша лежит где-то в кладовке, зарытая в вату и
залитая зеленкой. Тетя Дуся сняла с нее халат и очки. Стекла выдавила пальцами,
чтоб не мешали видеть, а халат смогла застегнуть только на одну пуговицу. Доктору
было сказано, чтоб писал и не оборачивался, иначе она накачает его элеутерококком
и он погибнет от разрыва сердца. Доктор украл и спрятал в карман две банки
валерианки как противоядие и не смел рыпаться. Только во время нашего разговора
он робко заинтересованно оглядывался, желая рассмотреть, кто это так борзо
разговаривает с его госпожой.
После нас отоваривались две
соплюшки, прося АЦЦ-лонгу да побольше. Тут нареканий не было. Тетка всегда
знала, что быть аптекаршей легко – знай, продавай лекарства из телевизора –
любой дурак справится. Потому-то она и решилась на такой отчаянный способ
изменить свою жизнь. Только какие-то очкарики иногда сворачивают кровь… Но в аптеках
большие кладовки и придет момент, когда у всех очкариков закончится вся ромашка
и они придут за ней. И вот тогда…. Если бы в проволоке ее очков были стекла,
они бы густо запотели от предвкушения сладкой мести.
