Пенсионный фонд России – как бабка на лестнице: шла-шла, стоп, встала. Достала мобильник, пожевала дужку очков, дальше пошла. Женщина, конечно, с жизненным опытом, но в целом, — нетолошная.
Как-то в трепетный канун нового 2014 года разнеслись слухи о «последней возможности отнести свои пенсии в негосударственные фонды», чтобы получить на них чуть ни 6% дохода.
Зная не понаслышке примерные объемы средств, которые ПФР вбухивает на информационную работу, мы посчитали, что будет свинством не прислушаться к призывам пенсионных командиров, выбрали время и пошли в Сбербанк.
Подписали там заявления и пошли зарабатывать пенсию.
Прошло полгода, когда, зайдя в Сбер по постороннему вопросу, мы узнали, что никаких пенсионных счетов там у нас нет. Сберовцы и пенсионная братия не смогли разобраться в своих протоколах и плюнули на то дело, — без нас хлопот полно.
Мы сказали, ребята, давайте хоть попытаемся. Удивленные нашей настойчивостью, банковские клерки послали нас опять в ПФР, чтоб нам дали номерные направления. ПФР эти номера нам сказал (если он не обманщик), на что мы положили еще пару месяцев жизни и опять пришли с ними в Сбер. Шел май 2014.
Прошел год, когда жена, заглянув в личный кабинет пенсионного фонда, обнаружила, что «Средства инвестируются в ВЭБ УК (РАСШИРЕННЫЙ)». Мрак. Результатом очередного похода в Сбер стало пожимание плечами тамошних умельцев и что-то несусветное о том, что «пенсионный фонд отклонил нашу заявку».
— Как отклонил? Вот заявления, вот номера, что все зарегистрировано, принято, получено и прочее?
— Знать не знаем, уточняйте у них.
Наступил трепетный канун 2016 года. Мы собрались всей нашей молодой семьей и дошли-таки опять до отделения пенсионного фонда в Беляево. Нас приняла симпатичная женщина домашнего семейного вида. На стене прикноплено распечатанное на простом листе сообщение, что данный стол – это окно №1. За двумя другими столами в кабинете сидят две другие сотрудницы юрского периода. Одна ведет прием с пожилой дамой, вторая внимательно заглядывает в какую-то бумагу и время от времени богобоязненно тыкает пальцем в клавиатуру.
— Как же так происходит?
— Не знаем. Удивительно. Узнавайте.
— У кого?
— Не знаем.
Подали очередное заявление на передачу накопительных наших сиротливых пенсий в АО «Негосударственный фонд Сбербанк». Что-то будет дальше?
С каждым днем во мне крепнет чувство, что хитрожопые НАТОвцы внедрили своих агентов во все сферы нашей гордой страны: в поликлиники, в банки, в страховые конторы, в аптеки, в такси, в кадровые агентства и благотворительные фонды, в ФСКН, в думу, в платные клиники, в ГИБДД, в торговлю, в перепродажу автомобилей, в гимнастические залы, в топ-менеджмент крупнейших компаний, в церковь.
Только это не НАТОвцы. Это наш христианнейший народ, который всеми силами, любыми правдами и неправдами старается пристроить свои жопы в любом месте за любую зарплату и сделать всё для того, чтобы ничего не делать и никогда с этого места не сойти.
Не хотите работать, дайте дорогу другим, сволочи! И как можно за сотни миллионов рублей снимать такое лживое мармеладное говно?!
